Будни контрразведчика (в ред. 1991 г.) - Страница 21

Входите, Рональд.

Рональд вспыхнул от радости. Такая важная персона называет его просто по имени – о подобном он никогда не мог и мечтать.

– Присаживайтесь, – говорит Лавлейс. – Вы, наверно, замерзли. Выпейте коньяку.

Бокал похож по размеру и весу на бочонок, коньяк – старый, ароматный, налит щедрой рукой. Рональд чувствует, как он согревается в жарко натопленной квартире.

– Я должен извиниться перед вами за нелепый утренний спектакль, но я был вынужден его устроить. Все должны были поверить, что вы вышли из игры.

– Понимаю, – сказал Рональд, не представляя себе, о чем идет речь.

– Я вам доверяю. Это вы мне писали, не так ли? Анонимное предупреждение о том, что Хаббард-Джонс установил за мной слежку?

Рональд кивнул. За последние двое суток произошло так много событий, что об этом письме он начисто забыл.

– Я могу положиться лишь на очень немногих. По правде говоря, сейчас только на двоих. Это вы и бригадир Радкинс, – печально говорил Лавлейс. – Вы, наверно, догадались, поговорив со стариком на прошлой неделе, что у меня к вам дело.

Рональд полагал, что теперь его уже ничем не удивишь, но это сообщение его потрясло – значит, нелепая прогулка в машине с бригадиром считалась деловым разговором!

Лавлейс подлил Рональду еще коньяку и продолжал:

– Вам, видимо, небезызвестно, что положение сейчас создалось напряженное. Министр внутренних дел просил меня занять пост главы службы внутренней безопасности, но он отлично знает, что мое назначение не всем придется по душе…

– Сэр, ваше назначение встретят с восторгом! – воскликнул Рональд. Его начинало клонить в сон.

– Нет, многие будут против. Начальникам отделов при Генри Спрингбэке все, что угодно, сходило с рук. Я такого не позволю, и они это отлично понимают. Они будут всячески ставить мне палки в колеса. Но я их одолею. Одолею! – Лавлейс зашагал по комнате. Казалось, он разговаривает сам с собой, а не с Рональдом. – С ними нетрудно управиться. Пусть перегрызают друг другу глотки. Они передерутся, и выстоят только сильнейшие. И тогда я скажу свое слово. Я создам самую эффективную контрразведку в Европе, нет, во всем мире.

Бакстер Лавлейс сверкнул на Рональда зелеными кошачьими глазами и снова подлил ему в бокал.

– И мне это будет нетрудно: моя семья и семьи, с которыми она породнилась, заключая браки, управляет нашей страной вот уже много поколений. Вице-короли, послы, премьер-министры, лорды-канцлеры, истинный правящий класс… – он внезапно прервал себя. (Рональд старался сидеть прямо и щурил один глаз – все перед ним двоилось и плыло).

– Я вас совсем заговорил. Вы, конечно, жаждете узнать, зачем я вас сюда пригласил. Пока я занимаюсь делами на внутреннем фронте, деятельность нации вовне продолжается. Нам необходимо выяснить, как происходит утечка важнейшей секретной информации. Операция…

– «Девять муз», – не утерпел Рональд и готов был откусить себе язык.

– Вам о ней известно? Боюсь, что известно всем. С этой минуты вы работаете непосредственно на меня. Ни один человек, повторяю: ни один, не должен об этом знать. Если вам понадобится помощь, свяжитесь с бригадиром Радкинсом, но только в случае крайней необходимости.

Он протянул Рональду визитную карточку и ключ.

– Связь со мной и бригадиром будете держать через эту даму.

Рональд попытался разобрать фамилию на карточке, но не смог.

– Это ключ от квартиры, адрес вот здесь, на ярлыке. Ваша легенда – вы приобрели эту квартиру и въедете, как только она будет отделана. Ваша связная – художница по интерьеру, так что вы можете встречаться с ней ежедневно у себя на квартире – обсуждать цвет обоев и тому подобное. Ясно?

Рональду стоило немалого труда понять, что от него требуется.

– Но у меня нет денег, – сказал он наконец. – И все знают, что нет. Как же я купил такую квартиру?

– Просмотрите вечерние газеты, и вы увидите, что выиграли пять тысяч фунтов – первый приз в викторине компании, производящей консервированную фасоль. И вы сообщили корреспондентам, что всегда мечтали жить в фешенебельном районе.

– Понимаю.

– А теперь, – Лавлейс подлил Рональду еще, – теперь я расскажу вам, как обстоят дела с этими проклятыми «Девятью музами».

– Четырех уже прихлопнули, – подсказал Рональд, с трудом выговаривая слова. Он пытался вспомнить их имена, но не мог.

– Это Клио, Талия, Евтерпа и Терпсихора. На прошлой неделе убрали Каллиопу и Эрато. Кровавые убийства. У нас почти не остается курьеров.

– А муз осталось три, – победоносно заключил Рональд после долгих упражнений в устном счете.

– Две. Потому что с Мельпоменой расправились сегодня утром. Так, что сами видите, нужно действовать без промедления.

Но Рональд уже полностью отключился. Он вроде бы и не спал, глаза у него были открыты, но голова пуста, как банк в воскресный день. Он только сумел удержать в памяти слова Лавлейса: «Девять муз» – это ряд секретных донесений, которые мы получаем из…»

Рональд Бейтс (недавно назначенный специальный тайный агент) не помнил, как он покинул квартиру Лавлейса. Он умудрился выйти оттуда без посторонней помощи, но двигался словно во сне. Тактичная экономка проводила его до лифта. Он пересек импозантный вестибюль, даже не пошатнувшись. Швейцар распахнул перед ним дверь такси, вызванного Лавлейсом по телефону.

Когда машина отъехала от дома, двое промерзших до костей следопытов, которые прятались за столбом, вздохнули с облегчением.

– Пробыл у него не меньше двух часов, – отметил один.

– Ага. В лицо я его не разглядел, но, похоже, совсем молоденький.